17 февраля Питер покинул Женя Гребенников — он сейчас восстанавливается от травмы во Франции. А на днях улетел и Егор Клюка – в Испанию. Тоже, разумеется, лечиться. Егор вне игры с конца прошлого сезона и всем, вероятно, интересно, что с ним происходит. Ниже он сам всё об этом и рассказал, заодно скоротав время на пересадке между авиарейсами. Кстати, рассказал не только про себя, но ещё немножко про Полетаева, Бабкевича и Бузато.

— Ну что, начнём с самого простого: ты где прямо сейчас?

— Прямо сейчас я в аэропорту Барселоны – здесь у меня пересадка. Лечу в Севилью, где находится клиника, в которой я буду проходить обследование и дальнейшее лечение.

— Как дошло до того, что ты поехал на лечение аж в Испанию?

— Был вариант ехать ещё в Италию, но после обсуждения с испанской клиникой решили, что будет правильнее отправиться сейчас в Испанию с учётом специфики моей проблемы. Плюс здесь ещё более индивидуальный подход, поэтому в итоге решил ехать именно сюда.

— А чем вообще известно это место в Севилье применительно к волейболу?

— Если брать наш вид спорта, то там лечится прямо сейчас такой знаменитый волейболист, как Виктор Полетаев. Этим клиника и знаменита! (смеётся). Не, если серьёзно, то там лечится много волейболистов из итальянской лиги. А главный специалист клиники на контракте с «Моденой» — он сам регулярно ездит в Модену, а непосредственно к нему приезжают волейболисты из других клубов. Кстати, и профессиональных футболистов здесь тоже лечат.

— Все эти медицинские хлопоты – не самая приятная штука в жизни, но тебя, наверное, можно поздравить хотя бы с тем, что ты в Севилье сейчас будешь не один, а с Полетаевым: в компании все ж таки повеселее. Я знаю, что пока он там, вы общаетесь более или менее постоянно. Он доволен процессом лечения?

— Проблему Вити там точно готовы решить. Скажем так: там сейчас точно «бьют» туда, куда надо. Эта клиника ему максимально подходит. Вот как раз исходя из его ощущений, я и решил попробовать поехать в Севилью, чтобы понять, что здесь мне могут предложить.

— Я так понимаю, что у нас в Питере этот вариант с Севильей стал известен благодаря информации от Жени Гребенникова. Верно?

— Ну да. Изначально ещё достаточно давно Женя сказал, что есть вот такой доктор там, который многим помог, и Жене в том числе когда-то.

— Слушай, а сейчас можно вообще сделать хотя бы какой-то предварительный прогноз по срокам твоего лечения там?

— Вообще ничего пока нельзя сказать. Они пока вообще не понимают. Сейчас, насколько я понимаю, я прилетаю в клинику, мне делают какие-то тесты, смотрят. А дальше уже, исходя из этого, станет ясно, какие манипуляции мне делать дальше и что со сроками.

— Давай перейдем к самому главному: в чём твоя проблема? Ну, если на общедоступном языке, а не на заумном языке медицины.

— Изначально проблема в болях в правом колене. А если глобально, то проблема в диагностике. Потому что в какой-то момент меня даже пытались убедить в том, что ничего серьезного нет и проблема, пожалуй, у меня в голове. А боль при этом всё усиливалась. В итоге всё это вылилось в многомесячный процесс: я побывал в разных местах, у разных специалистов, постепенно всё это помогло получить подобие какого-то диагноза. Но диагноз этот преобразовывается в разные прогнозы: в России в клиниках, допустим, мне не говорят ничего хорошего касательно перспектив восстановления. В европейских клиниках прогноз поспокойнее, и здесь мне говорят: «Ок, давай попробуем, должно всё получиться. Но ты уже, конечно, запустил проблему, потеряв много времени». Сейчас уже пора, конечно, добивать эту проблему: просто уже найти способ, как её решить.

— Вот интересно, а сколько врачей ты успел уже посетить с тех пор, как травма добила тебя в самом конце прошлого сезона? Давай даже это на язык географии переведём: сколько стран?

— Да теперь уже получается, что пять: Италия, Германия, Беларусь, в России, разумеется, был у специалистов. И теперь, вот, Испания. Вроде пока так.

— Давай о приятном: тебя иногда неделями не было видно, а с третьей декады января ты более или менее постоянно появляешься на тренировках, пусть и работаешь в ограниченном режиме. Что это в принципе сейчас тебе даёт?

— Я скажу так: спасибо Серджио, что он предоставил мне возможность появляться на тренировках. До этого я на тренировках был не нужен. Для меня это, конечно, приятно, потому что одно дело – сидеть в одиночестве и самостоятельно заниматься своим восстановлением. А когда есть тренировки в общей группе, то жить повеселее. Да, я много чего не могу делать, но даже просто удары по мячу с места – это всё равно приятно. На тренировках я стараюсь просто заряжаться позитивом, потому что очень-очень долго находился в таком своеобразном коконе и отражал весь негатив, который вокруг меня копился.

— У тебя, получается, растёт опыт сотрудничества с итальянскими тренерами: Плачи, чего уж там мелочиться, вообще во многом раскрыл тебя как большого игрока, теперь, вот, Бузато. Закончу вопрос банальным: они разные?

— У Серджио, конечно, немножко тяжеловато в связи с языковым барьером, у Камилло такой проблемы не было – он пользовался услугами переводчика, поэтому у него, наверное, какие-то вещи быстрее доносились, быстрее делались корректировки. А что касается аналитической тематики, то у них много общего: всё на зубок, все мелкие детали по сопернику, все особенности соперника. И Камилло, и Серджио очень любят дотошную аналитическую работу проводить, и потом, исходя из неё, давать указания. Я сейчас просто вижу, какой поток информации Серджио генерирует: таблицы, графики и так далее, предельно глубокий разбор делается по всем командам Суперлиги.

— Значительную часть сезона ты провёл не внутри команды, ты смотрел на неё со стороны. На фоне другого угла зрения может возникать несколько иное восприятие многих процессов. У тебя так?

— Да просто со стороны замечаешь много такого, чего вообще не видишь, когда играешь. Начинаешь видеть все изъяны, начинаешь понимать больше о том, над чем работать, начинаешь замечать какие-то детали «языка тела» многих игроков, особенности техники. По нашим видно было, например, и то, что хватает суматохи и переживаний из-за внутренних ситуаций в клубе. Видно, что парни отвлекаются на все эти передряги. В волейболе это тоже сказывается. Особенно перед матчами с топовыми командами, когда ты должен быть на максимуме и тебя ничто не должно отвлекать… Подожди, тут Влад мне решил позвонить, сейчас связь, наверное, прервётся.

(ЧЕРЕЗ ПАРУ МИНУТ)

— Спасибо Владу за то, что вовремя позвонил. Я как раз придумал вопрос про него. А ты часто даёшь Бабкевичу добрые советы? И слушает ли он тебя?

— Да, я со своей стороны советы ему даю, потому что он когда-то обратился ко мне сам, и мы вместе поняли, что в этом всём есть какой-то смысл, что я могу чем-то поделиться. Тем более, что мы во многом похожи. И я какие-то свои знания могу ему передать, и он довольно внимательно слушает: я как раз на играх слежу за тем, как он старается исполнять что-то из того, о чём мы говорили. Я думаю, что у него потенциал просто бесконечный. При должном контроле и должной самоотдаче он способен на многое. Поэтому, если я не играю, то стараюсь ему чем-то помогать.

— Выходит, что ты в этом сезоне ещё ни одного матча за команду не сыграл, но какой-то вклад в общекомандное дело уже внёс.

— Ну да, стараюсь (смеётся). Я просто смотрю, что есть новые игроки, им чем-то нужно помочь. Я вижу со стороны, что тому же Рацэ нелегко и его нужно психологически подбадривать. Потому что молодой пацан, может психологически сломаться: когда многое не получается, может «загнаться». Я всегда стараюсь помочь, когда вижу, что кому-то не очень.

— Ты пару минут назад сказал, что вы с Бабкевичем похожи. Это про что? Не только же про физические данные?

— И физические данные, конечно, тоже. Но вообще тут очень много всего вплоть до бытовых мелочей: как он сидит, его выбор еды. Я, например, в его возрасте часто заказывал облепиховый чай и овсяную кашу. А тут смотрю: о, оказывается, он тоже любит овсяную кашу и облепиховый чай. Ну а если прям серьезно, то и многие мысли, и изменения в характере, в отношении к себе, к окружающему миру – здесь многое похоже на меня, когда я был в его возрасте.

— Давай я зафиналю всё одним общим вопросом и одним личным. Первый: вот у нас есть команда, которая к началу сезона толком не собралась в том виде, в каком это подразумевали её, так сказать, демиурги. В итоге по ходу сезона – прямо сейчас – всё шьётся по сути на живую нитку. У такой команды есть серьезный шанс «выстрелить» под конец сезона?

— О, пошли провокационные вопросы (улыбается). Если честно, то я думаю, что должно сложиться очень много факторов для успеха. Я думаю, что если мы с Витей восстановимся, а мы питаем такие надежды, то это будет одна история. А если не восстановимся, то это вообще другая история. Многое будет зависеть от того, как будет чувствовать себя Влад на том уровне ответственности, который ему сейчас приходится вывозить, как сложится с внутренним климатом к решающим моментам, насколько удачно пройдут последние игры перед плей-офф, которые помогут набрать уверенность – всё это играет роль. И, конечно, важно успеть хотя бы частично отработать до плей-офф ту тактику и те элементы, которые прививает Серджио. Шансы всегда есть, но будет тяжело. У всех команд, впрочем, есть проблемы по ходу сезона – только Казань, наверное, выделяется. В остальном стабильности не хватает всем. Многое будет зависеть от того, кто дойдёт «живым» до плей-офф – с хорошей обоймой игроков в хорошей форме.

— Ок. Как ты считаешь, ты сыграешь в этом сезоне? Тут 3 варианта ответа: да, нет, вообще ничего нельзя сказать точно.

— Я очень хотел бы сказать, что «да», но тут, скорее, третий вариант. Я так долго живу в состоянии полного непонимания сроков своего выздоровления, что просто не хочу никого лишний раз настраивать на какой-то однозначный оптимистичный прогноз, а потом разочаровывать. Поэтому давай я скажу так: я вернусь как только, так сразу.