Волейболист «Зенита» и сборной России Иван Яковлев рассказал «ПД» о том, от чего устаешь на Крайнем Севере, зачем игрокам беруши и почему он настоял, чтобы жена ушла из большого спорта.

– Иван, вы родились в Петербурге, но до 24 лет выступали за пределами Северной столицы – в Москве и Новом Уренгое. Была ли возможность не покидать родной город? 

– Сейчас трудно сказать. Поступило хорошее предложение, а в «Автомобилисте» долгое время не платили зарплату из-за финансовых проблем. Представители же «Факела» давно за мной ходили. Я знал, что там собираются лучшие ребята 1995 года рождения со всей России.

– Считается, что спортсмену на определенном этапе карьеры лучше попасть в небольшой провинциальный городок, где нет соблазнов мегаполисов. Согласны? 

– На самом деле не считаю, что это как-то влияет на становление игрока. У всех должна быть голова на плечах. Если ставишь цель добиться чего-то в спорте, сам должен понимать – что хорошо, а что плохо. Для меня город не важен. Что Уренгой, что Москва – был бы один итог. Я понимал, что мне нужно и чего хочу. А соблазны могут быть везде. «Факел» ведь базируется в Подмосковье.

– Что вас, кстати, может отвлечь от спорта?

– Люблю проводить время с семьей, с женой. А также увлекаюсь всем, что связано с машинами. И тюнинг, и вождение, и автомобилестроение. Слежу за новинками авторынка. Когда есть свободное время, могу выбраться в автосалон или музей авто-ретро. Еще летом могу с отцом съездить на рыбалку, шикарно провести время.

– Родители, наверное, больше всего рады, что вы вернулись в родной город? Их можно встретить почти на каждом домашнем матче «Зенита».

– Да, родители были счастливы моему возвращению. Мама очень переживала. С одной стороны, хотела меня видеть в Петербурге, с другой – сомневалась, не навредит ли этот трансфер моей карьере, ведь в «Факеле» у меня прошлый сезон сложился хорошо, а тут новая команда… Зато теперь на каждый матч «Зенита» приходят, болеют вживую.

– Вы про жену сказали. Анастасия Барчук сама на высоком уровне играла до последнего времени в волейбол. Это обстоятельство помогает строить семейную жизнь? 

– Конечно. Настя – бывшая спортсменка, знает всю систему. И спокойно относится к моим разъездам, к тому, что редко бываю дома. Бывает, что скучает, но все прекрасно понимает.

– Профессиональные советы может дать или дома тема волейбола закрыта? 

– Мы стараемся ее не затрагивать. Не скажу, что как-то остро реагирую на ее слова. Настя, если что-то замечает, может высказаться. Покритиковать. Просто у меня в жизни и так хватает волейбола. И дома хочется как-то отвлечься.

– Кто решил, что жене стоит завершить спортивную карьеру? 

– Скорее, это было мое решение. У нее начались травмы. Видел, как Настя мучилась. После последней больше года восстанавливалась. Сперва операция на одном колене, потом – на другом. Затем вновь возникли проблемы с первым коленом и плечом. После тренировок она забиралась ко мне в машину и могла плакать от боли. И я решил: хватит – зачем мучиться? В семье достаточно одного спортсмена. Тем более что в последнее время, можно сказать, она чисто для удовольствия занималась. Никаких больших заработков не было. И мучить свой организм – только потому, что ты этим занимаешься с детства? Первое время ей, конечно, было тяжело без волейбола. Но сейчас нисколько не жалеет.

– У вас возникали вопросы когда-нибудь такого рода: «Что я делаю в Уренгое и зачем мне это»? 

– Не возникало. Другой вопрос, что может накапливаться усталость от однообразия. Гостиница-автобус-тренировка-гостиница-автобус. Ну, можно, допустим, было сходить в кинотеатр… Устаешь больше от однообразия, постоянно в одном пространстве. И выйти особо некуда – потому что холодно. Когда морозы за минус 40, не слишком комфортно себя чувствуешь.

– Для вас что страшнее: полярная темнота или холод?

– Наверное, в совокупности. Когда на улице не гуляешь, холод и не напрягает. А то, что света маловато, – прожив семь лет в Уренгое, смирился.

Источник: «Петербургский Дневник»