Волейбольный клуб «Зенит» (Санкт-Петербург) продолжает серию публикаций в рамках акции «Волейбольная весна Победы».
Сегодня мы предлагаем вашему вниманию замечательный материал, опубликованный в общероссийской еженедельной газете ВПК. Посвящен он легендарному советскому волейболисту Константину Реве.
Волейболист ЦДКА (ЦДСА) Константин Рева в составе сборной Советского Союза дважды (1949, 1952) победил на чемпионатах мира, в 1956-м завоевал бронзу. Выиграл золото европейского первенства 1950, 1951 годов, восьмикратный чемпион СССР. Его портрет – среди почетных членов волейбольного Зала славы в городе Холиоке (штат Массачусетс). Международной федерацией волейбола (ФИБВ) назван лучшим игроком ХХ столетия в числе восьми выдающихся мастеров планеты.
Рева мог стать знаменитым футболистом. Вместе с будущими «лейтенантами» Владимиром Деминым и Виктором Чистохваловым играл основные роли в столичной «Трехгорке». Был замечен самим Николаем Старостиным, который пригласил его в «Спартак». «Пойми, Костя, в спортивном плане тебе надо расти, в «Трехгорке» для этого возможности исчерпаны, – говорил Николай Петрович. – Зачисляем тебя в состав первой команды, с твоим руководством я все улажу». Старостин опекал Реву чуть ревностнее, чем других молодых футболистов. Наверное, потому, что Костя выступал на месте крайнего нападающего, где не так давно блистал сам Старостин. Популярность Ревы среди спартаковских болельщиков росла как на дрожжах. Однажды на тренировке Николай Петрович отозвал его в сторонку и с явным недовольством произнес: «Ты, оказывается, еще и в волейбол поигрываешь, почему в «Правде», а не у нас в «Спартаке»?». Отступать было некуда: через пару дней Рева пришел на тренировку спартаковских волейболистов. В 1940-м в составе «Спартака» выиграл титул чемпиона страны. И окончательно решил: его страсть – волейбол.
В начале войны 20-летний старшина Константин Рева, к тому времени помкомвзвода Красной армии, на аэродроме под Кубинкой руководил маскировкой и ремонтом взлетных полос, укрытий, строений для самолетов. Каждый вечер его взвод загружал ЗИСы камнями и землей, которыми затем засыпал воронки, оставшиеся после налетов люфтваффе. Если ночь проходила спокойно, без бомбежек, машины наутро разгружали и использовали для других целей. Труд адский, изматывающий. Уставали так, что некоторые бойцы иногда засыпали в приаэродромных кустах. «Но молодость брала свое, – вспоминал Константин Кузьмич. – Если днем выдавалась пара свободных часов, мы брали в каптерке мяч и играли в волейбол на уцелевшей с довоенной поры площадке. Размяться с нами приходили и летчики».
В середине 1942 года батальонный комиссар вызвал старшину к себе, протянул письмо со спартаковским ромбиком: «Оргкомитет московского горсовета общества «Спартак» просит освободить на 28.VI.42 г. с 10 до 19 часов тов. Рева К. К. для участия в составе команды мастеров нашего общества в розыгрыше Кубка Москвы по волейболу», – читал Костя и не верил своим глазам. Война, фашисты в сотне километров от столицы, какой волейбол, какие соревнования? Это не укладывалось в голове. С фронта на игру его все же отпустили. «Нужное это дело, товарищ Рева, – сказал ему комиссар. – Появится где-нибудь в иностранной печати сообщение, что в эти дни в Москве проводится розыгрыш волейбольного кубка, факт сыграет нам на руку: враги почувствуют нашу силу, уверенность в себе. А москвичи порадуются. Да и вперед надо смотреть, ведь не за горами день, когда одолеем фашистов».
Весть об окончании войны настигла Реву в стенах Военного института иностранных языков Красной армии. Учился вместе с такими мастерами волейбола, как Владимир Саввин, Вадим Скворцов, Виктор Кадыков, Григорий Гранатуров, – основой команды ВИИЯКА. Среди шести коллективов, участвовавших в финальном турнире всесоюзного чемпионата страны 1946 года, наряду с московскими «Динамо» и «Локомотивом» студенты задавали тон. Они первыми в стране применили формулу «шесть в нападении – шесть в защите», которую впоследствии во многих матчах использовали другие команды страны. Исповедовала ее и отечественная сборная. С середины 1947-го команда ВИИЯКА выступала под спортивным стягом ЦДКА, позднее ЦДСА.
Послевоенный волейбол был очень зрелищным, проводился на открытых площадках, порой на стадионах при большом стечении любителей игры в «летающий мяч». Константин Рева тех лет – один из самых ярких волейболистов. Среднего роста (184 сантиметра), стройный, широкоплечий симпатяга, он и в игре был красив: выпрыгивал в полгруди над сеткой и, зависая, мощно бил по мячу – стадион взрывался аплодисментами. На него ходили, как ходили на армейских футболистов Григория Федотова и Всеволода Боброва. Рассаживаясь на трибунах, предвкушали удовольствие от того, как Костя будет забивать «колы». Это когда мяч после удара мимо блока вертикально вонзался в площадку. Такие «колы» забивал только Рева. Они приводили в трепет и зарубежных знатоков игры, стали открытием для многих участников чемпионата мира 1949 года в Праге. Один из французских журналистов, назвав Реву «советской гаубицей», пояснил: «Принять мяч после удара Константина, все равно, что попытаться остановить снаряд руками».
Он был щедро одарен от природы. В 16 лет прыгал в высоту на 170 сантиметров, стометровку без подготовки пробегал за 11,8 секунды. На площадке Костя не имел слабых мест, в совершенстве владел полным набором технических средств классного игрока. Одинаково бил с обеих рук, мог в отчаянном броске вытащить безнадежный мяч, на высоте был в роли пасующего. Но главное его дарование и достоинство – атакующий потенциал. Тут он не имел себе равных, потому что постоянно совершенствовал, расширял его диапазон. «Мельница а-ля Рева» – изюминка нападающего, почти всегда неразгаданный ребус для соперника, завораживающее действо для зрителя. Взлетев над сеткой, Костя одной рукой имитировал замах для нанесения удара и в тот же момент движением кисти другой расчетливо отправлял мяч в незащищенное место площадки противника. Его знаменитая боковая подача эталоном вошла в учебные пособия. В отработке этого элемента в полной мере проявились лучшие черты армейского спортсмена: упорство и настойчивость в достижении цели, творческий подход, огромное трудолюбие.
Константин уже в ранге чемпиона мира и Европы натянул на деревянную раму сетку и в углу зала после общей тренировки в составе армейской команды еще пару часов методично долбил мячом тугую сеть. Стабильности в подаче по-прежнему не было. Вместе со школьным другом-механиком Костя создал прибор, позволявший ограничивать высоту подбрасывания мяча заданным параметром. Как цирковой жонглер, часами подбрасывал оранжевый шар, добиваясь полного автоматизма движения. Шли недели, а он, стиснув зубы, шлифовал и шлифовал боковую подачу. На тренировках просил партнеров уступить ему свою очередь на первом номере. Работал с мячом на утренней пробежке, дома, не реагируя на любопытные взгляды посторонних, подначки друзей. И добился своей цели. К чемпионату мира-1952 в Москве его нацеленные, мощные подачи стали новым сюрпризом для участников соревнований.
На западной, частично северной и южной трибунах гигантской чаши стадиона «Динамо» люди сидят прижатыми друг к другу, пристроились на ступеньках проходов, плотно стоят на всех свободных точках. Тридцать тысяч счастливчиков собрались на финальную встречу двух сильнейших волейбольных команд планеты – СССР и Чехословакии. Стратегия боя советскими тренерами Анатолием Чинилиным и Анатолием Эйнгорном определена заранее: «В любой ситуации искать продолжения атаки: с короткой передачи выводить на удар Константина Реву, перекидывать мяч на Владимира Ульянова или играть с Гиви Ахвледиани. Если их закроют, быстро перестраиваться и переводить игру с основных бомбардиров на Володю Щагина и Алексея Якушева. Действовать нестандартно, сбивать соперника с толку». Чехи отвечают на атаки советской сборной, словно знакомы с планом ее игры. Где бы ни взлетал мяч над сеткой, рослые, прыгучие Карел Лазничка, Йозеф Брож, Карел Тесарж своевременно и мастерски преграждают ему путь тройным блоком. В это время вся игра нашей сборной строится на умелых, неординарных действиях Константина Ревы: он бьет с правой и левой по блоку и, минуя его, у сетки и с задней линии хитро сбрасывает мяч за спины блокирующих. Его убойные боковые подачи вносят сумятицу в стройные порядки соперника, мяч то и дело вонзается в их площадку либо отскакивает за ее пределы от рук принимающих. Стадион стонет в восторге. «Костя, старайся больше подавать в зону Яромира Палдуса, – корректирует Чинилин огонь «артиллерии» Ревы. – Он явно не в своей тарелке». Финал СССР – Чехословакия 3:0, по партиям – 15:11, 15:7, 15:6. Вторая победа в истории сборной Страны Советов и в спортивной биографии ее главного нападающего.
На первенстве Европы-1955 в Бухаресте и чемпионате мира-1956 в Париже он был в составе команды СССР, но в основной стартовой шестерке на площадках не появлялся. Ставка делалась на молодую поросль, в числе которой на первые роли выходили армейцы Юрий Чесноков, Георгий Мондзолевский, Нил Фасахов. Молодым не хватало опыта международных турниров, но зрелый, опытный боец Костя Рева не мог им помочь – сидел на скамейке запасных. У него не сложились отношения со старшим тренером Анатолием Эйнгорном – бывшим партнером по сборной. Трудно сейчас понять мотивы Анатолия Николаевича, но вот факты. В Париже во встрече с румынами мы проигрывали важнейшую партию. Когда на табло появились цифры 9:14 не в нашу пользу, вместо неудачно игравшего нападающего Эдуарда Унгурса тренер выпустил на площадку Костю. «Тяжело входить в игру, просидев почти все матчи в запасе, – вспоминал Рева. – Но надо показать ребятам, что настроение у меня бодрое. С трудом выдавливаю улыбку, хотя понимаю, какая она кислая. Ошибиться мне нельзя: сразу попаду в список безнадежно устаревших. Сосредоточиваюсь на ударе и добываю очко. Ребята встряхнулись, вытягивают неотразимый мяч. И снова играют на меня – очко, потом еще три. При счете 15:15 я опять у сетки и дважды команда выводит меня на удар. Оба раза румыны бессильны – партия за нами». Кончился перерыв, но Ревы на площадке нет. Матч румынам проигран, а с ним и парижский чемпионат – домой вернулись с бронзой.
Смена поколений – процесс болезненный в каждом виде спорта, в игровых – особенно. Его надобно планировать заранее, вести разумно, использовать опыт лучших мастеров предыдущих поколений. Константин Рева, выйдя на замену, продемонстрировал молодежи свои лучшие бойцовские качества, вселил в них уверенность, повел за собой и отказ без объяснения причин от его услуг в следующей партии – несомненная ошибка тренера. Его личные амбиции в отношении подопечного перевесили значимость задачи, а для победы он был обязан использовать все силы и средства, имевшиеся в его распоряжении.
Наверное, не последнюю роль в этих отношениях играл и характер Ревы. На площадке он был собран, спокоен, не позволял себе повысить голос, упрекнуть партнера, апеллировать к судье. В жизни ему мешали неумение дипломатично обходить острые углы, излишняя прямолинейность в отношениях с людьми, вспыльчивость, ранимость. Может быть, поэтому и не стал великим тренером. Работал преподавателем на кафедре физподготовки в Военно-политической академии, занимался с юными волейболистами в одной из средних школ на Ленинском проспекте. В последние годы часто попадал в госпиталь, очень скучал там по своим домашним – жене Валентине Дмитриевне, с которой отметил золотую свадьбу, правнукам Сереже и Кате. 1 сентября 1997 в возрасте 76 лет Константин Кузьмич покинул этот мир. Покоится на Троекуровском кладбище Москвы.
Очевидец
«Я познакомился с Костей еще до войны, в московском Центральном парке культуры и отдыха имени Горького. Мы, молодые ребята, приходили сюда вечерами в выходные дни, чтобы сразиться в волейбол, посмотреть на игру популярных тогда волейболистов К. Реву, А. Чинилина, В. Щагина, И. Ахабадзе. Позже мне, кадровому офицеру, приятно было узнать, что Рева после войны связал свою судьбу с Советской армией».
П. Н. Кулешов, маршал артиллерии, Герой Социалистического труда
«Все годы выступлений на майке Ревы зрители видели неизменный четвертый номер. От начала до конца матча он сохранял мощь и легкость прыжка. Многие думали, что в этом секрет его успешных нападающих действий. Главное состояло в том, что его прыжок был оптимальным: выпрыгивал там, тогда и настолько, чтобы оказаться в воздухе в наиболее удачной позиции для удара. Даже мы, его партнеры, которых трудно было чем-то удивить, поражались той уверенности, с какой Костя управлял своим телом, координировал движения в безопорном положении».
В. И. Саввин, ЗМС, чемпион мира, вице-президент ФИВБ
Источник: ВПК